С наступлением лета все чаще и чаще наш взгляд притягивают плывущие по синему небу высокие облака. То ли далекое детство, то ли потайная грусть-тоска, то ли заложенная изначально в сердце каждого человека романтика заставляют нас подолгу останавливать свой взгляд на убегающих, как и неумолимое наше время, серебристых и невесомых облаках, плывущих куда-то вдаль по свету. Куда они плывут, откуда появились, кто за ними сейчас наблюдает? А они, словно вечные странники, плывут по небу, подгоняемые ветерком, и это только кажется, что они не видят, не знают и не чувствуют нас. А на самом деле облака — это неисчерпаемая энергия, это тонкая материя, и не случайно они, как и вода, и огонь, всегда и извечно притягивают к себе взор человека.
Возможно, плывут они тихо и спокойно к родному дому, и пройдет совсем немного времени — и их увидит мама. И замрет ее сердечко: она сердцем своим материнским почувствует в них недавний взгляд своего блудного сына, затерявшегося и во времени, и в пространстве, заброшенного судьбой в дальние дали, откуда и приплыли к ее дому эти облака. Долго мать будет смотреть вслед им, уплывающим в бесконечность времени и пространства, глубоко вздохнув и украдкой смахнув слезинку с красивых и добрых, но уже покрытых сетью морщинок глаз.
А может, на них будут смотреть глаза любимой! Она, любимая, и видится сейчас мечтателю-романтику в причудливых и постоянно меняющихся формах облаков, которые так похожи на неё и на её настроение: то светлые и пушистые, то с тенью и прохладой, а то и с грозой и молниями, но чаще всего, конечно же, теплые, ласковые и такие манящие к себе своей красотой и загадочностью, нежностью и даже своей недоступностью. Увидит любимая облака, плывущие именно с той стороны, вздохнет тихонько, залюбуется на них и притихнет, взгрустнув, в своих мечтаниях и грезах. А облака, пожалев ее и, словно передавая привет издалека, прольются на её мягкие нежные волосы капельками теплого дождика, напоминая о теплоте и ласках рук любимого, бережно и любовно, с лаской, как и этот теплый дождь, касавшегося их, кажется, совсем еще недавно. А возможно, лежа где-то в высокой траве деревенского луга у речки, под неугомонный стрекот кузнечиков на облака смотрят наши дети. Они мечтают покататься на облаках, потрогать их руками, попрыгать на них, как на перинах, как и мы сами когда-то мечтали в детстве. И им, детям, невдомек, что час или день тому назад именно на этих облаках остановил свой взгляд их отец и думал о том, что плывут они к нему на родину и скоро они, облака, увидят и его мать, и его любимую, и его детей. А он пока вынужден только смотреть. Смотреть и мечтать о том, что когда-то вот так вот и он сам будет лежать на траве у реки и беззаботно смотреть на облака, проплывающие в голубом и бездонном небо. И думать о том, что приплыли эти облака издалека, и, может быть, недавно на них устремлял свой взгляд такой же, как и он когда-то, мечтатель-романтик, и мечтал о том, что и он когда-нибудь будет лежать на траве у речки и смотреть на проплывающие в далеком и бездонном небе белые пушистые облака: облака — бродяги.
