Кажется, ещё совсем недавно ласковое утреннее солнце, только-только скрывшись в коротенькой летней ночи, рано на рассвете будило нас, поднимая настроение и весело напоминая нам о планах и заботах на предстоящий день.

Но вот тихо и незаметно стал сокращаться день, непривычно оголились убранные поля, как-то сумрачно и тихо, серо и печально стало в парках, садах и скверах, откуда внезапно исчезли мелкие певчие птицы. И лишь неприхотливые скромницы-красавицы астры, важные гладиолусы и гордые яркие георгины – цветы наступающей осени – радуют глаз на городских клумбах и в палисадах, спасая сознание от уныния и осенней хандры.

Прохладной тревожной тишиной, перезрелыми сыроежками и чёрными груздями встречают редкого путника задумчивые сумеречные ельники, словно осязаемая и ощущаемая пустота наполнила их, а в перелесках и на опушках разноцветными красками запестрели пожелтевшие и покрасневшие листочки берез и осин.

В сером, бесцветном и холодном небе потянулись, печально курлыкая, клинья улетающих на юг журавлей. На поросших густым рябинником низких берегах неширокой речки легко проглядываются издали красные гроздья спеющей рябины, а прозрачная стылая вода её кажется тёмной и от того – бесконечно глубокой.

И лишь опавшие бледные листочки стройных рябин и их вечных соседок-подружек – ив и верб, прибитые ветерком к берегу или закручиваемые бурунчиками на стремительном течении, грустно напоминают о том, что лето закончилось.

В пойме же реки по утрам серые туманы расползаются лохматой дымкой разорванных облаков, скрывая от солнышка блеклые капельки холодной росы. А в деревенских садах пахнет терпким мёдом перезревших и опавших груш, яблок и слив, с примесью пряных ароматов тмина и укропа: неизменных признаков наступающей осени, которую поэт назвал почему-то «унылая пора». Но ведь действительно, хоть и «унылая», но всё же «…очей очарованье»!

Если приглянуться и прислушаться к осеннему лесу издали, тайно и скрытно, то покажется, что совсем уж не простой этот лес, а лес сказочный. На рассвете у могучих дубов, уже окрасившихся в красный цвет, среди скошенного поля проходит гон оленей.

Красавцы-рогачи, грациозно запрокинув головы с ветвистыми рогами, оглашают опушку леса громким рёвом. Горячий пар дымкой вырывается из трепещущих ноздрей, копыта вздымают невспаханную стерню, а громкий рёв разносится по утреннему лесу многократным эхом. Но это не пугает ни спокойно пасущихся самочек оленей, ни важно и озабоченно выхаживающую по полю задержавшуюся с отлётом стайку журавлей, ни тихо шуршащих поползней и лесных синичек, ни мелодично и нежно посвистывающих рябчиков, облюбовавших лесную полянку, усыпанную красными гроздьями брусники.

А вездесущие, но незаметные паучки – неизменные признаки наступающей осени – раскинули по ветру свои шёлковые паутинки, и их плетения, обильно орошённые утренней росой, словно ажурные кружева неведомой мастерицы-рукодельницы, умело и искусно плетущей и накидывающей на ветви деревьев и стебли травы своё невесомое узорчатое плетение – «бабье лето».

Растворится туман в лучах нежаркого осеннего солнца, и заблестят эти кружева мириадами светящихся бисеринок-искорок, отражая в себе и осеннее небо, и нарядную пёструю листву окружающего леса, и холодную блеклую зелень осенней травы, в которой спрятались красные шляпки упругих подосиновиков, кокетливо прикрытые опавшими красными и жёлтыми листьями готовящихся к зиме деревьев. Прекрасная, хоть и немного грустная пора – осень…