Это только дилетанту кажется, что лес вечно спит или дремлет и что жизнь в лесу – это неорганизованная, дикая стихия. На самом же деле лес и дикая жизнь в нём никогда не замирают: днём или ночью, зимой или летом, в жару или в ненастье лес – это сообщество, это настоящее живое государство, реальная страна. И нет в этой стране иных законов, кроме как естественных законов природы – законов и правил Создателя.
Все обитатели, жители этой страны: и божья коровка, и муравей, и гусеница, и лось, и белка – все они живут своей жизнью, подчиняясь законам, неподвластным времени. Только подумать, сколько лет, сколько миллионов лет! И всё живое не взялось просто из воздуха: у всех есть предки, у всех есть реальное историческое и физическое прошлое. И в том прошлом все они жили этими же, сегодняшними законами…
Двадцать миллионов лет назад, например, болотная черепаха, осторожно выбравшись из грязи и тины, поймала и полакомилась безобидной улиткой. А сегодня, где-то в пойме Днепра или Припяти, её потомок точно также выполз на сухую кочку и, вытянув шею из жёсткого кожаного панциря, с интересом поглядывает на неосторожную стрекозу, пытающуюся невдалеке отложить свои яйца в тёплую болотную воду.
Охота! Охота изначально и всегда была в этой природе. Но человеку, кроме умения и знания существа охоты, природа дала ещё и необычайную радость бытия: всесторонне развитый ум для познания и анализа сущности окружающего мира. И он осознал, что такое есть жизнь, он узнал, что есть реальная и ощутимая связь между всем живым в этом мире. Многое изменилось за миллионы лет разнообразных форм жизни на земле, но сама суть охоты не изменилась.
Не ест лев траву, не питается мясом олень, но каждому в этом мире дикой природы хватает своего, ему данного в начале его пути по жизни и по времени. Только охотник-человек сегодня сильно изменил своё отношение к охоте и к добыче диких зверей и птиц. Есть, конечно, исторически сложившиеся условия жизни отдельных людей и целых народов, когда охота становится и есть способ их существования. Дикие звери, птицы употребляются ими в пищу, как и установил когда-то Создатель.
Но для определённой категории людей охота в наше время есть не что иное, как историческое, этически и нравственно оправданное, насыщенное эмоциями духовное и практическое возвращение во времени к своим истокам: к личной свободе и к гармонии с дикой природой. Там, на заре человечества, охота была способом нашего существования. И от успеха охоты зависело будущее всего рода. А для успешной охоты требовались знания условий жизни диких зверей, их повадок и других особенностей их поведения.
Зачатки знаний о естестве дикой природы стали неотъемлемой частью обычной, казалось бы, жизни древнего человека. Но и спустя миллионы лет зов предков тянет людей к непосредственному, прямому общению с дикой природой. И не столько охота как собственно добыча дикого животного влечёт охотника в это древнее, волнующее царство, сколько непреодолимое стремление побыть в этом царстве, ощутить себя его частью, увидеть и явно прочувствовать красоту дикой страны, услышать, осязать, ощутить и разгадать птиц, зверей, насекомых, прикоснуться к неповторимым ландшафтам и неописуемой красоте, которую не видит и не очень-то желает, к сожалению, увидеть большая часть человечества. Это и есть счастье! Счастье настоящего охотника.
Охотники смотрят на природу глазами восторженного младенца: вековая дубовая роща по берегу быстротечной или величественной реки, скрытое папоротником барсучье поселение-колония на склоне поросшего могучими соснами холма, звенящий природной музыкой, неописуемой словами, лесной ручеёк, эмоциональный и красивый брачный танец журавлей или волнующий ток древнейшего глухаря – это видят в первую очередь глаза охотника. И лишь во вторую очередь сознание принимает решение о добыче (или не добыче) презревшего опасность дикого животного. И только настоящий охотник не может уснуть за неделю до открытия охоты.
Тысячу раз не прав тот, кто утверждает или даже думает, что охотник в это время мечтает о добыче. Ему, охотнику, грезится закат, искры костра, тихая звёздная ночь накануне открытия и слышится свист крыльев стайки уток, скрывшейся в густом утреннем тумане, неотразимая, сладостная музыка гона гончих, нежный посвист пёстрых рябчиков. А если и добудет он утку, зайца или другой заслуженный выдержкой, трудом и знаниями трофей, и несёт он их домой с гордостью и радостью, то и не столько ради пропитания, а ради того, что бы показать добычу близким, дать потрогать, рассказать о своих чувствах охотника и, чего греха таить, услышать, если и не похвалу – то хоть понимание и признание своего счастья охотничьего.
И уж совсем напрасно всех охотников некоторые люди ставят в один ряд с браконьерами! Главное отличие этих людей – в отношении к дикой природе. У одних – это любовь и образ существования неразрывно с дикой природой. У вторых – это корысть, жадность, выгода, жестокость и варварство. И совсем не одно и то же: тихо бредущий с ружьём за плечом по лесу, полю или болоту счастливый человек и крадущийся, сглатывающий слюну, с горящими глазами варвар, жаждущий только крови.
Не многие знают и понимают, что охотники берут у природы только то, что она им разрешает и сама даёт им за их любовь и откровение, в то время как браконьеры берут в природе всё то, что хотят и что смогут. Это главное их отличие. В охоте – вечность, в охоте – справедливость, в охоте – закон от Создателя.
Для того чтобы это всё попытаться почувствовать, понять и принять простому, обычному человеку, не охотнику, надо, чтобы ему повезло, и он встретил бы настоящего охотника и провёл с ним в лесу, в дикой природе всего лишь одни сутки! Прошёлся бы по тихому утреннему лесу, пахнущему мхом, грибами и папоротником, увидел бы, например, дятла, достающего из их убежищ прожорливых вредителей или вспорхнувшего из-под ног и притаившегося у ствола ели петушка-рябчика. Пройдясь по краю делянки, полюбовался бы семьёй косуль, внимательно тебя изучающую. Где-то в болотине ощутил бы ядрёный запах секача из ещё кажущейся тёплой его лёжки. На берегу лесного озера попробовал бы на вкус нежную полоску стебля аира, а позже, разведя костерок, пожарил бы сала с хлебом и заварил бы ароматного и целебного чая из собранного по пути чабреца, зверобоя и земляники.
И это далеко не сутки! Ведь впереди – гон преданных собак и хитрый заяц, на глазах у людей запетлявший свои следы. Впереди хитрая или свирепая мордашка куницы, которую потревожили в её убежище: старом дупле в не менее старой осине. И это ещё не сутки!
Впереди вечерний затихающий, кажется, лес. Но это только кажется так. Затихают дневные птахи, их место занимают ночные обитатели дикой страны. Шуршит сухой травой неугомонный ёжик, бесшумно несколько раз проносится прямо над головой невидимый и никому не ведомый козодой. Где-то грозно рявкнул самец косули, закопошились, ворчливо скрипя, лесные дрозды, ухнул филин. Звёздное небо прочёркивают стаи уток, на озере плещется бобр, у берега тихо шуршат камышами ондатры. И это ведь ещё не сутки!
Впереди полная жизни ночная стихия дикой природы: шуршат ветки, трещат сучья, колышутся листья – лес полон таинственных и от того чарующих звуков жизни его обитателей. И лишь с рассветом на коротенький миг эта ночная жизнь затихает, чтобы передать эстафету пробуждающимся обитателям этого дикого древнего царства. Эти впечатления всего лишь от одних суток, проведённых с настоящим охотником и настоящим ружьём в дикой природе, навсегда изменят скептицизм и осуждение в отношении охоты и охотников.
Браконьеры же – суть антигуманная. Злые и алчные, они нарушают законы природы и законы человеческие. Это они оставляют детёнышей без мамок, это они убивают ради наживы, ради корысти, ради личных амбиций и ради убийства. Это браконьеры используют ухищренные методы добычи диких животных, это браконьеры отрицают сложившиеся устойчивые связи между человечеством и дикой природой. Не дрогнет у браконьеров рука, рубящая с корнязелёные ёлочки для разведения костра или подстилки, не дрогнет у браконьера рука, устанавливающая весной во время нереста сети по озёрам, рекам и разливам. Это браконьеры убивают не ради охоты, а ради бесплатной халявы, это не охотники, а варвары заливают на охоте свою совесть спиртным, это браконьеры воруют и снимают с гона чужих собак.
Это не охотники, а браконьеры используют всё более изощрённые способы убийства дикой природы. Разве есть хоть капля сходства в романтике-охотнике и кровожадном браконьере? Только охотники, добрые и бескорыстные люди, хранят в своих генах, в своём сердце и в своём сознании любовь ко всему живому, неотъемлемые и интересные знания о дикой природе, и только они способны сострадать и помогать диким существам, отложив, если это надо, на это время своё любимое древнее занятие, охоту. Жизнь на земле создана для того, чтобы живущие пользовались теми её проявлениями и формами так, как это и было задумано природой – Создателем этой жизни.
Охота – это проявление такой жизни; браконьерство – это извращение охоты, это извращение сути взаимного существования человека и дикой природы.
Вот так из охотников, из прирождённых или наученных охотников, возникла обобщённая, почти фанатичная группа профессиональных охотников и профессиональных защитников дикой живой природы: егерей, лесников, охотоведов. Но большинство людей в жизни ничего о них не знают, так же, как и об их работе, о смысле их жизни, о взглядах, о стереотипах, не говоря о проблемах их работы.
Впрочем, как и не знают ничего о дикой живой природе. Поэтому и возникает неоправданное ничем сравнивание охотников с браконьерами, а егерей – с дилетантами или «лесными бродягами». А ведь эти люди, живущие в неразрывной связи и даже сотрудничестве с дикой природой, в этой же природе растворились, слились с ней; они незаметны, не привередливы и не честолюбивы. Большинство из них смело стоят на страже принципов честности и равноправия в дикой природе и справедливо разделяют мир людей и мир диких животных, порой ставя на кон свою личную безопасность и даже жизнь.
Егеря, охотоведы и лесники, получив в дар от природы знания её секретов и тайн, как правило, остаются верными ей до конца своих дней, как и верными общечеловеческим принципам и ценностям: быть честным, не искать корысти в открывшихся тайнах, помогать людям понять и сохранить тайны дикой природы, одновременно сохранив и приукрасив древние традиции человечества и морально-эстетическое удовлетворение современных охотников и членов их семей в охоте.
В охоте – страсть, в охоте – любовь, в охоте – жизнь. Страсть в отношениях с естественным, страсть быть вольным и свободным, сильным и смелым, честным и открытым; в охоте преданность и любовь ко всему первозданному. Это любовь и страсть настоящего охотника, полученная и пронесённая генами в теле человека от его первобытного естества до наших дней. Может, с тех самых времён древней болотной черепахи и до настоящего времени. Это ли не достояние?
В своих душах охотники умышленно слегка отклоняются от точной биологической сути диких животных в пользу художественного образа их, потому что дикие звери в глазах охотников не знают в своём существовании подлости, предательства, корысти или зависти. И в целом суть отношений настоящих охотников с дикой природой остаётся неизменной извечно: они не убивают, а берут с благодарностью и благоговением у природы то, что она им сама позволяет взять за их искреннюю преданность и любовь к ней.
