Состояние охотничьего хозяйства в РФ требует сегодня срочных, неотложных и эффективных мер по его интенсификации, приведения в надлежащее состояние всех краткосрочных и долгосрочных обязательств охотпользователей и планов работы по ним, формирования объективной статистической отчетности, надлежащей организации мониторинга видового и поголовного состава охотничьей фауны.
Соответственно, необходимо мотивировать и даже заставить охотпользователей добросовестно, разносторонне и научно обоснованно проводить первичный учёт охотфауны, результаты которого должны быть максимально приближены к реальной, фактической численности охотфауны в угодьях.
Само по себе неслучайно возникающее в разных кругах, близких к ведению охотничьего хозяйства, выражение о «невозможности, трудности и дороговизне» учетов и связанного с ними мониторинга надо пресечь в самом начале этой «подготовки» к выкачиванию денег из бюджета. Невозможность, трудность и дороговизна учетов диких животных – это суть противоречия договора о собственности или аренде охотничьих угодий между государством и собственником (арендатором) охотугодий.
Охотпользователь и юридически, и фактически, и экономически должен быть кровно заинтересован в проведении мониторинга и долгосрочного прогноза динамики численности охотничьих животных в своих угодьях.
А учёты – это краеугольный камень, на котором строится вся концепция развития охотничьей отрасли, в том числе и проектирования затрат, и получения прибыли на перспективу. Причем, организация и проведение в закреплённых охотугодьях качественного первичного охотустройства – в обязательном порядке, на самом высоком уровне, лицензированными специалистами – должно стать первейшей строкой расходов при конкурсном решении вопроса о закреплении охотугодий за пользователем.
Охотпользователь, в соответствии с законодательством, является основным и главным юридическим лицом, ответственным за состояние популяций диких охотничьих животных на закрепленных территориях, и он к этому должен быть готов и юридически, и морально и, главное, материально. Поэтому речь со стороны охотпользователей о дороговизне учётов и, соответственно, и мониторинга – это всего лишь нежелание исполнять условия аренды или собственности охотничьих угодий.
Ведь не говорят сегодня, например, агрономы, что можно растить хороший урожай без затрат на анализ почв, без применения удобрений, средств защиты и без применения новейших отраслевых технологий. Так и не должно возникать вопросов и предложений о ведении охотничьего хозяйства наобум, по-старинке: без точных и выверенных материалов первичных учётов охотничьей фауны на местах, причём, неукоснительно за счёт средств охотползователя и под контролем заинтересованных сторон.
И только на основе правильно проведённого первичного комплексного, различными способами, учёта охотфауны на местах и научно обоснованного анализа опытными, грамотными специалистами данных всех видов учётов реальной, фактической численности охотфауны в охотничьем хозяйстве можно вести предметный разговор о перспективах развития этого хозяйства, об увеличении продуктивности угодий, оценивать ресурс охотфауны, планировать комплекс биотехнических мероприятий и других затрат на ведение охотничьего хозяйства. Это – аксиома!
Почему вдруг возникает вопрос о дороговизне охотустройства, учётов и мониторинга, а также и о недостоверности зимнего маршрутного учета? Ответ однозначен – некомпетентность или недопонимание того, что старые методы организации, управления и ведения охотничьего хозяйства устарели. Мы часто поглядываем на запад, пытаясь найти там ответы на наши вопросы. Часто и находим, но специфика ведения охотничьего хозяйства на огромных территориях РФ в определённых социально-экономических условиях, в большинстве своем в суровых природно-климатических условиях накладывают свой отпечаток на стратегию и тактику развития охотничьего хозяйства и его биологическое и экономическое обоснования. Но только никак не на мнимом «самовосстановлении и самосохранении» дикой охотфауны!
Фактор урабанизационного вмешательства человека в жизнь дикой природы в целом, и дикой охотфауны, в частности, уже настолько велик, что говорить о самосохранении и достижения оптимальной численности ценных промысловых видов диких животных даже в условиях заказников и заповедников уже рискованно – даже с точки зрения как биологии так и экономики.
Возвращаясь к теме учетов охотфауны, следует отметить, что зимний маршрутный учет больше всего критикуют те, кто его не проводит или проводит некачественно. Но начать надо с того, что зимний маршрутный учет – это не законченный учет охотфауны в охотугодьях, как это зачастую происходит во многих хозяйствах, и не панацея для планирования добычи диких животных или проведения мероприятий по их регулированию.
ЗМУ, несмотря на всю его критику, даёт нам точный материал о количестве следов данного вида в данном типе охотугодий, о единицах плотности диких животных в пригодных для их обитания угодьях. А уже эти данные позволяют нам, зная лесотаксационное описание, зная специальный корректирующий коэффициент, с учётом погодных и некоторых других условий, легко экстраполировать их на все свойственные обитанию данного вида территории в конкретном охотничьем хозяйстве, несмотря на его площадь. Зимний маршрутный учет – это небольшое, хоть и очень важное, звено в цепи всего комплекса биотехнических мероприятий в охотничьем хозяйстве.
Если по копытным результаты ЗМУ дают приблизительно точную картину (при надлежащем проведении учётов), то по водоплавающей дичи, боровой дичи, околоводным животным и даже по некоторым другим видам, казалось бы, «лесной» охотфауны (барсук, енотовидная собака, хорь, каменная куница, горностай, ласка, куропатка даже по зайцу-русаку и некоторым другим видам) зимний маршрутный учет не даёт и не может дать должной и полной информации для планирования в сфере их добычи или регулирования их численности.
И здесь актуальна тема других научно обоснованных и проверенных на практике видов и способов учётов диких животных: анкетно-опросный, на токах, на выводках, на поселениях, прогоном, двойным окладом, во время гона, на подкормочных площадках, солонцах, на путях миграций и так далее. Такие рекомендации по учётам охотфауны может и должно дать только охотустройство, или их должен разработать опытный квалифицированный специалист-охотовед.
А вот это как раз и есть камень преткновения всего охотничьего хозяйства России. Казалось бы, единственная европейская страна, где готовят профессиональных охотоведов, а проблемы всё те же: отсутствие квалифицированных кадров, или неквалифицированная, недоброкачественная, необоснованная работа имеющегося специалиста охотничьего хозяйства на месте. Почему так происходит?
Оставив в стороне вопрос о контроле и руководстве охотничьей отраслью в стране в целом, на сегодняшний день, на мой взгляд, надо обратить внимание и остановится на ведомственном контроле над надлежащим ведением охотничьего хозяйства непосредственно на местах. Надзорным, руководящим и административно-хозяйственным органам следует через суд немедленно изымать разрешение на ведение охотничьего хозяйства у тех охотпользователей, которые не соблюдают природоохранные общероссийские законы, грубо нарушают установленные договором собственника или арендатора нормы и правила ведения охотничьего хозяйства.
Как правило, кроме пассивной работы по профилактике и борьбе с браконьерством, чаще всего это выражается в некачественном учёте, или вообще в непроведении учётов охотфауны, фальсификации данных учётов и, соответственно, искажению статистической информации, кадастровых оценок и мониторинга всего охотфонда и фонда дикой природы в целом. Вот с этого, по моему мнению, сегодня надо и начинать работу в охотничьих угодьях страны.
И первым этапом, абсолютно естественно, должны стать мероприятия по подбору, подготовке и повышению квалификации кадров низшего и среднего звена работников охотничьего хозяйства. Они-то должны иметь уровень знаний от зверовода до кинолога, от организатора общественной работы в обществе охотников до конкретного специалиста по различным видам учетов диких животных, от социально ориентированного специалиста в области общественных отношений, социальной психологии до биолога, ветеринара, зоотехника в сфере дикой охотничьей фауны. А проще сказать – давно пришло время организовать серьёзную подготовку и повышение квалификации егерей.
Казалось бы – кто и что такое егерь? А на самом деле работа егеря – это начало всех начал в охотничьем хозяйстве. Сегодня егерь – это не тот «специалист Кузьмич» из знаменитого кино. Сегодня егерь должен знать не столько места отстоя, кормёжки и путей передвижения дикого зверя, для того, чтобы его там добывать.
В первую очередь егерь должен «знать в лицо» каждого зверя в своём обходе: от зайца-беляка и горностая, до лося-производителя, ценного трофейного секача, волка у логова или лесного хоря у норы. Егерь должен знать пол, возраст, трофейные качества, особенности обитания не только лосей и других особо ценных видов промысловых животных, но и стремиться знать эти особенности абсолютно всей охотничьей фауны в своем обходе.
Только егерь может и должен абсолютно точно сказать, сколько и каких зверей у него обитает в обходе, где они находятся в любую пору года и в любой час суток. А для этого охотпользователь обязан брать в собственность столько охотугодий, сколько он сможет финансово содержать из расчета не менее одного егеря на 10 тысяч гектаров лесных охотничьих угодий и при этом обеспечить их достойной зарплатой.
Тогда и не возникнет вопросов с местными охотниками, у которых «забрали» угодья. Тогда и не возникнет вопросов с учётами. Тогда снимется много вопросов по браконьерству, потому что егерь, имея зарплату, среднюю по району, будет дорожить своей работой, а если честно, то самые заядлые браконьеры потянутся к охотоведу за работой на должность егеря. А эти не пустят в доверенные угодья ни волков, ни браконьеров – давно подмечено на практике.
Но егерей в наше время надо учить. В этом плане можно обратиться за опытом в Белоруссию. Там давно в нескольких средне-специальных учебных заведениях совместили обучение лесников и егерей, егерей и мастеров леса. Выгода от такой учёбы, несомненно, есть как для лесного так и для охотничьего хозяйств. Так как «ученый егерь» в первую очередь настроен на охрану, учет и воспроизводство диких животных, и только во вторую очередь – на их добычу как оказание платных услуг со стороны охотползователя.
Сегодня в России нуждаемость в егерях по самым скромным подсчётам – не менее ста тысяч человек. Говорить в сегодняшней социально-эконмической обстановке о самоподготовке егерей из числа простых охотников, о профессиональной и качественной подготовке егерей на рабочем месте или о работе егерями опытных охотников, исходя из всего вышесказанного, не стоит.
Только биологи-охотоведы с высшим образованием теоритически и практически могут сегодня решать назревшие вопросы руководства, контроля и ведения охотничьего хозяйства, а квалифицированные егеря должны воплощать в практике эти наработки. О какой самоподготовке можно вести речь, когда возникает, например, вопрос работы по профилактике и предупреждению браконьерства?
Как найти оперативных и добровольных помощников по выявлению браконьеров – ещё, может, и участковый подскажет, но как бороться с браконьерством как с социальным явлением, подскажет и научит только специалист. Как законно оформить подрубку осины для подкормки или для солонцов, как не допустить добычу самок или очень ценного производителя, как восстановить численность косули, лося, или оленя, как быстро и качественно оценить трофей, как построить живоловушку для селекционной добычи диких зверей или как профессионально и эффективно бороться с хищниками и вредными животными своими силами, как грамотно вычислить и задержать браконьера, как научиться считать все виды диких животных – всему этому надо учить, и учить много и организованно.
Программа обучения егерей есть, и её недолго откорректировать под условия каждого региона. Материальная база в учебных заведениях подготовки работников лесного хозяйства практически подходит для этих высоких целей. Специалисты? Киров, Балашиха, Иркутск. Плюс – наши знаменитые учёные биологи, охотоведы и лесоводы.
И вот если эта армия лучших из лучших егерей-профессионалов с багажом уникальных и нужных знаний встанет на защиту охотничьих зверей и, естественно, мест их обитания, совместно со всеми видами и службами различных «природнадзоров» и честными охотниками, поверившим им, только тогда можно рассчитывать на эффективность, высокое качество обслуживания охотников, высокую рентабельность ведения охотничьего хозяйства и, конечно же, на не дорогой, но корректный, абсолютно достоверный первичный материал учётов для мониторинга всего живого, что у нас пока ещё осталось на сегодня в дикой природе. Только тогда станет меньше в лесах пожаров и браконьеров, отпадёт надобность в нечестной весенней добыче голодных после спячки медведей на подкинутых им павших коровах, только тогда перестанут писать странные люди, что вкус мяса они могут себе позволить только из леса, так как другого источника пропитания в селе или деревне нет.
Сколько таких у нас сёл-деревень? А сколько там добросовестных, подготовленных смело, качественно и эффективно работать с населением егерей и даже охотоведов – кто считал? Никто! А очень даже и зря. Это большая беда для охотничьей отрасли – отсутствие грамотных специалистов в низшем и среднем звене ведения охотничьего хозяйства.
Времени на раздумья над этим вопросом нет – надо действовать. А время кузьмичей давным-давно прошло – это видно даже визуально, не говоря уже об изучении материалов первичных учётов и мониторинге, крайне необходимых инструментах знаний для сохранения охотфауны и всего видового разнообразия нашей планеты.
Материал опубликован на Охотники.ру
