В конце февраля — начале марта в лесу стоит ещё сумеречный холод: здесь глубокий снег и остро ощущается присутствие зимы. Но своеобразные следы можно обнаружить на снегу по окраине клюквенных моховых болот или на хвойных островах на этих топях. Это начертанные знаки-следы весенних набродов самцов глухарей. Спустившись на рассвете на снег, самцы, раскрыв веером хвост и распустив крылья, бегают по белой целине, оставляя следы своих брачных древних танцев в местах своего предстоящего тока…
Уникален и неповторим, глухариный ток завораживает своей древней необычайностью и скрытой от людских глаз красотой. А как волнует даже сам факт присутствия на токовище в качестве наблюдателя-натуралиста или охотника. Но глухарь — птица редкая и осторожная, и ток глухариный найти — дело сложное, трудоёмкое, но увлекательное и романтичное. Поэтому глухариные наброды на снегу ещё в феврале являются важным и основополагающим аргументом в пользу того, что весенние брачные игры состоятся здесь или где-то совсем рядом.
Не менее экзотичным и романтичным этапом в поиске токовища является «подслух». Обычно на место утреннего тока глухарь прилетает ещё с вечера. Самец громко хлопает крыльями и шумно садится на намеченное им дерево, облюбованный сук. Эти звуки в притихшем сумеречном лесу слышны далеко, что учитывается потенциальным соперником этого самца, а также служит ориентиром для заинтересованного человека. Сидя тихонько на сухом островке «на подслухе», натуралист или охотник запоминает направление «посадки» глухаря и отмечает примерное расстояние. Только после «подслуха» можно уже и развести небольшой костерок, заварить чайку в походном котелке, запечь в золе картошку, даже немного вздремнуть, насколько это удастся в холодном, ещё заснеженном весеннем лесу. Большой костер, из-за необходимости маскировки, устраивать нельзя, да и не стоит. Ведь и времени для того, чтобы поспать, немного. в марте уже после трех ночи можно выдвигаться к токовищу. Зависит это от расстояния до тока и условий подхода к месту. Идти придется (особенно в начале) в полной темноте, причём, очень-очень осторожно. Чем ближе к току — тем ещё осторожнее, к тому же надо двигаться в такт песне глухаря. А песнь у глухаря своеобразная, только ему одному и присущая. Состоит она из двух циклов — «колен»: щелканья («тэканья») и шуршания («точения»). То есть первое колено состоит из короткого щёлканья, словно языком по нёбу у человека: «Тэк. Тэк. Тэк – тэк-тэк». Второе колено песни начинается после непрерывно разрастающегося «тэканья-щелканья» и напоминает звук от трения металла по наждаку или, образно, скрежет клювом. Длится второе колено примерно от трех до пяти секунд. Во время «точения» глухарь запрокидывает голову и практически ничего не видит и не слышит. Из-за этой особенности он и получил такое имя — глухарь. Именно в этот момент глухариной песни-колена следует подбираться к токующей птице, не рискуя вспугнуть её треснувшей веткой или загремевшим на весь лес проломанным ледком. Именно в эти три-пять секунд следует сделать два- четыре прыжка и замереть за деревом, буквально застыв в той позе, в которой застало окончание второго колена. При этом следует учесть, что в лесу стоит глубокий сумрак и ничего вокруг не видно, в том числе и токующей птицы.
Ближе к рассвету песня глухаря становится всё более громкой. Щелканье- «тэканье» более частым, «точение» более продолжительным. Но иногда глухарь после первого колена неожиданно замолкает, прислушиваясь к сопернику или опасаясь врагов в виде рыси, куницы или того же филина. Горе и разочарование тому человеку, который, поддавшись на уловку осторожной птицы, не дождавшись начала второго колена, ринулся вперед. Услышав или увидев опасность, глухарь тут же сорвется с места, мгновенно и почти бесшумно исчезнет в сумеречном лесу.
Именно так, метр за метром, прячась за деревьями, иногда стоя по несколько минут в крайне неудобном положении, даже ощущая порой, как через край сапога медленно затекает ледяная вода, можно подойти к токующему глухарю на расстояние уверенной фотосьемки или уверенного выстрела. К тому времени начинает просачиваться в лес заря. А яростная, страстная и захватывающая песнь глухаря начинает стихать. и с рассветом уставший глухарь срывается с токовища и присоединяется к ожидающим и внимательно наблюдавшим за песней, а то и за поединком самцов, сереньким самочкам. Это ради них длилось это чарующее действо, это именно им была посвящена незамысловатая, древнейшая песня — знаменитая песня глухариной любви. А незамеченный наблюдатель или счастливый охотник под звон «бубенцов» и «чуфыыканье» проснувшихся и начавших свой ток тетеревов, под тревожное «хорканье и цыканье» вальдшнепа осторожно пробирается к своему ночному стану, чтобы, глотнув горячего чая, зажмурившись, вновь услышать и увидеть чарующие картины незабываемого чарующего действа глухариного тока…
